Пленительное воспоминание - Страница 19

— Какой надеть первым? — спросила Эмма, пораженная обширностью его коллекции.

— Какой понравится. Неважно.

— Отвернись и не подглядывай, — приказала она самым решительным тоном.

Дэн незамедлительно подчинился, подумав, что от него, знающего все родинки на ее теле, она могла бы и не прятаться. Но мысли о ее теле оказались слишком возбуждающими. Тем не менее Дэну удалось довольно успешно справиться с ними. До тех пор, пока не вышла Эмма.

Ее грудь стала еще пышнее, сохранив упругость и форму. Лифчик купальника лишь подчеркивал это. Живот стал чуточку круглее, но зато и намного соблазнительнее. Прежними остались лишь ноги — все той же безупречной формы. Шелковистая кожа сохранила свою нежность. Видеть ее тело человеку в обтягивающих джинсах было просто противопоказано, и Дэн на мгновение зажмурился, чтобы прийти в себя. Немного успокоившись, он сосредоточил все свое внимание на фотоаппаратах и точках съемки, выбирая углы, ракурсы и дистанцию.

Объясняя ему, как пользоваться этими камерами, Джо говорил, что только дурак не сумеет сразу же разобраться в них. Дэн почувствовал, что он и есть тот самый дурак. Поди разберись, если из головы не выходят самые бесстыдные мысли об этой женщине.

А он еще собирался выспрашивать у нее то, что ему давно хотелось узнать. Проклятье, да он дважды дурак, если решил, что у него все сразу получится! Дэн понял, что ему очень повезет, если к вечеру он не сойдет с ума.

— Что-нибудь случилось с камерой? — спросила Эмма.

Дэн поднял глаза и с облегчением увидел, что она кутается в жакет. Нацепив на нос солнечные очки, он снова почувствовал себя более уверенно и заявил:

— Все свое снаряжение я оставил в Лос-Анджелесе, а эти камеры принадлежат одному моему другу.

Но в этот миг Эмма сняла свои очки, и он пожалел, что родился мужчиной. Ее огромные глазищи, совершенно невероятного бирюзового цвета, оказывали на него то же действие, что и тело. Женщине куда проще скрыть свое возбуждение, чем мужчине. Стиснув зубы, Дэн приказал себе опомниться и вновь занялся аппаратурой. На этот раз он сумел разобраться с ее устройством и стал высматривать тропинку вниз, к подножию скал. Одна из них показалась не такой опасной, и Дэн принялся спускаться. Сделав несколько шагов, он споткнулся о камень. Эмма осторожно брела вслед за ним.

Чертыхнувшись про себя, Дэн обернулся к ней, чтобы предостеречь:

— Смотри под ноги! Здесь скользко, и я бы не хотел, чтобы ты упала.

Он мог дать ей руку, но делать этого не собирался — с таким трудом взять себя в руки, чтобы тут же снова потерять контроль над собой! А ведь надо будет еще снимать! Дэн знал, что должен будет продемонстрировать все свое искусство фотографа, и жалел, что придется расстаться с очками.

Наконец они спустились вниз и пошла работа. Через пятнадцать минут он понял, какой она была хорошей моделью. Эмма работала очень профессионально, вкладывая в свои позы столько жизни и вдохновения, сколько нашлось бы не у всякой актрисы. Иногда она советовалась с Дэном, и интуиция не подводила ее ни разу. «Естественность». «Атлетика». «Мечтательность»…

Вот на этой позе ему и начало изменять самообладание. Какой мужчина останется равнодушным, если женщина так прогибает спину, закладывая руки за голову, так улыбается, полузакрыв глаза, — так женственно, так…

— Теперь «Сексуальность». Начнем, — скомандовал Дэн, но его голос предательски дрогнул.

Прежде чем принять требуемую позу, Эмма испуганно взглянула на него. Лишь затем она откинулась назад, ложась на гладкую серую скалу, пальцы играли с волосами. Немного изогнувшись и приподняв изящную ножку, Эмма придала взгляду и улыбке самое обольстительное выражение. Дэна потянуло к ней словно магнитом. Его руки задрожали так сильно, что он загубил несколько отличных кадров. Ему потребовалось с десяток секунд, чтобы снова взять себя в руки.

— Просто чудесно! — похвалил он. — Теперь поедем искать другое место. Я поднимусь наверх и сделаю несколько снимков пейзажа для открыток, а ты пока вернись погреться в машину. Если хочешь, переоденься.

Дэн уже начал карабкаться по тропе, когда услышал ее крик — крик боли. Эмма сидела на скале у самой воды, погрузив туда ногу. Мысль о медузах, которые наверняка должны были водиться в подобных лагунах, обожгла его. И когда Дэн, бросившись к ней, позвал ее, в его голосе звучал панический страх.

— Что случилось, Эмма? Все хорошо?

Он и сам не думал, что может так переживать за нее. В мгновение ока он оказался рядом с ней.

— Ты не ушиблась?

— Нет.

Их взгляды встретились. Взрыв его чувств совершенно сбил ее с толку. Дэна, впрочем, он поразил не меньше. Он не мог передать, что она значила для него в этот миг.

— Правда?

— Правда. Просто какие-то дураки накидали сюда пустых бутылок, и кусочек стекла воткнулся мне в ногу. Не волнуйся, ничего страшного не произошло. Я сейчас вытащу его и промою порез соленой водой.

— Я сам! — отрезал он. — Дай-ка посмотреть, что там такое.

— Право же, не нужно. — Смущение заставило ее щеки порозоветь. Это ей очень шло.

— Позволь мне решать самому, — заявил Дэн, усаживаясь на скалу рядом с ней. Он осторожно взял ее ногу в руки.

Эмма была права. Осколок пивной бутылки торчал из большого пальца левой ноги.

— Сильно болит?

— Н-нет!

Ее голос так странно дрожал, что Дэн прервал осмотр, думая, что у нее болевой шок.

Но, едва взглянув ей в лицо, он все понял. Это было неприкрытое желание. И сейчас же Дэну захотелось гладить ее ногу, поднимаясь все выше и выше, но он сумел заглушить в себе голос страсти и быстро закончил осмотр.